В поддержку Анны Ставицкой… и не только

Право на судебную защиту закреплено в Конституции Российской Федерации. Не правда ли, звучит круто? Кто в этом ничего не понимает, может даже гордиться.

Теперь, как все это выглядит на самом деле. На практике, право на судебную защиту — это профанация.

Адвокату, с момента задержания гражданина, противопоставлены силы в лице оперативников всех мастей (ФСБ и др.), представителей следственных органов и прокуратуры. А окончательно растоптать «право на судебную защиту» сохранено, со времен совдепии, за судебной системой.

Как Вам расстановка сил?

При этом, вся эта обвинительная братия, наивно полагает, что им никогда не потребуется адвокат. Перефразирую известную пословицу: «от прокурора и адвоката не зарекайся», и в такой ситуации на твоей стороне будет только адвокат, который не может действовать во вред своему подзащитному.

То, что произошло в зале Северо-Кавказского окружного военного суда, лишний раз подтвердило мое убеждение, что судьи, в большинстве своем, считают адвоката помехой быстрому и складному судебному процессу. При этом бесцеремонно выбрасывая на свалку основополагающие конституционные принципы права на судебную защиту, состязательности и равноправия сторон.

И это я наблюдаю, что называется «с порога», всякий раз, когда захожу в здание суда.

Если, согласно афоризму «Театр начинается с вешалки», то для меня Суд начинается с судебного пристава у «рамки», который проверяет рабочий кейс адвоката на наличие запрещенных предметов и веществ с фонариком и металлоискателем, может позволить себе брать и пролистывать деловые бумаги и документы адвоката. Но при этом, в «глубоком пардоне», без остановки, пропускают проходящего мимо прокурора.

Иногда, явившись в назначенное время, часами подпираешь стены в судебных коридорах. И на пытливый вопрос: «Чего стоим, кого ждем?», получаешь ответ, что все мы в ожидании прокурора. На моей памяти не было ни одного факта, когда после такого ожидания, судья указывал прокурору на неуважительное отношение к суду и участникам судебного процесса.

Неоднократны случаи похода прокурора в кабинет судьи, а затем торжественный выход в процесс.

И опять возвращаюсь к своей памяти и не нахожу ни одного случая, когда прокурора освобождали от участия в процессе за несоблюдение уголовно-процессуального кодекса или за неуважение к суду. И это, отнюдь, не потому что прокурор строго соблюдает регламент и другие процессуальные требования.

Я понимаю и представляю, что чувствует Анна Ставицкая. Когда адвокат указывает на недопустимость и противоречия в доказательствах – это не только результат высокой квалификации адвоката, но и результат плохой работы предварительного следствия. Но почему-то такая ситуация вызывает раздражение судьи в адрес защитника, а не прокурора. Смещенный процессуальный прицел председательствующего выбирает не ту цель.

Я убежден, ситуация похожая на то, что произошла в Ростове-на-Дону, при рассмотрении резонансного дела, с достаточно известным адвокатом, которого в прессе поддержали юристы, журналисты, правозащитники, может произойти с любым другим адвокатом в суде. И он остается один на один со своими жалобами, в лучшем случае, с моральной поддержкой коллег.

Адвокат Анна Ставицкая права в том, что со всей этой ситуацией нужно что-то делать. Абсолютно верно – адвокат должен быть наделен таким статусом, который защитил бы его от самодурства лиц, представляющих интересы государства. Соглашусь, звучит как-то странно, что адвокат при честном и активном выполнении своих профессиональных обязанностей в процессе, должен быть защищен от произвола судьи. Но прецеденты есть, да, неприглядные, да, абсурдные, однако они есть, и они реальные.

Видимо, судья Волков был не в себе от чувства безнаказанности на столько, что в судебном акте не разъяснил сроки и порядок обжалования постановления. В Российской Федерации даже Конституционный суд указывает в своих решениях, подлежат ли они обжалованию и когда вступают в законную силу.

Суд его знает, может быть судья Волков и ему подобные, сами того не ведая, окажут услугу адвокатскому сообществу, окончательно утвердив его в стремлении добиваться изменения законодательства в вопросах защиты адвоката.

P.S. Со своей стороны я готов откликнуться, оказать поддержку. Ситуация не должна выглядеть так, что человек лобзиком лес валит. Согласно статистике, представленной Судебным департаментом при Верховном суде РФ, за прошлый год было рассмотрено 924 893 уголовных дела. Арифметика проста. В них участвовала целая армия адвокатов. И я сомневаюсь, что у них с правом на судебную защиту было все в порядке. А подобный прецедент опасен еще и тем, что может помешать выполнять свои прямые обязанности в процессе не одному защитнику.

А адвокатское сообщество почему-то пока хранит молчание…